Упал военный самолёт. Самолёт Министерства обороны, наполненный певцами, художниками, репортёрами. Самолёт, летящий на войну, — летящий для того, чтобы в эти предновогодние, предрождественские дни порадовать, восхитить наших воинов, лётчиков, внести в их жизнь красоту, веру, радость… Самолёт разбился. Все погибли.
Как к этому отнестись нам, людям, пробудившимся в это утро и узнавшим, что случилась чудовищная беда? Как реагировать? Что за этим скрывается?..
Уже началось расследование, прозвучали первые версии. Кто-то будет говорить, что катастрофа вызвана техническим фактором, неполадками в системе самолёта или ошибкой пилота. Что надо срочно совершенствовать технику, лучше готовить лётчиков, старательно выполнять все предполётные мероприятия, строить новые русские самолёты… Об этом можно говорить тысячу раз. Но это не те слова — не та боль, не та реакция!
Кто-то начнёт рассуждать о возможном теракте, что это сделали террористы, негодяи, мерзавцы, и нам нужно усиливать свои спецслужбы, увеличивать ассигнования, контингент спецслужб, улучшать работу системы безопасности в аэропортах. Об этом будут размышлять авторитетно, много — депутаты, сенаторы, высокопоставленные эксперты. Но это будет лишь жалкая, бессмысленная тавтология.
Да, этот самолёт был наполнен мирными людьми, но он летел на войну. Война жестока, она без правил и границ: там убивают посла, там захватывают заложников, там взрывают госпитали и больницы… И мы должны быть готовы к этим жертвам, должны сплотиться, сжать зубы, должны сражаться до победного конца, как это было в Великую Отечественную войну. Да, это справедливо и праведно. Но и это — не те слова!
Потому что в то время, когда этот самолёт летел на войну, другие самолёты с российскими богачами, вельможами, вместе с эскортами любовниц и дорогих проституток, летели в Куршавель, в Ниццу, в Альпы. И когда этот самолёт падал в Черное море, и мёртвые люди расстилались по волнам, у тех шли отвратительные гульбища и попойки. Призыв «сплотиться» не действенен, когда страна рассечена на миллиарды кусков!
Какие же слова должны прозвучать?! Каждый человек, который обладает хотя бы зачатками духовного сознания, не говоря о тех, для кого мир — это творение Божие, в котором Господь проявляется каждое мгновение, — должен воспринять гибель этого самолёта как знак, как гневно указующий перст Божий: все мы в России живём неправедно.
Россия — несправедливая, неправедная страна. В эти дни от ядовитой отравы в России погибло почти сто человек, ещё десятки корчатся на больничных койках, изрыгая из себя этот ад. А в это время наш креативный класс, эти великие снобы, говорят, что так и должно было произойти! По их мнению, те, кто пьёт «палёную» водку, — заслуживают смерти, и в их гибели заключено оздоровление нации. «Надо пить дорогое вино за 1000 евро, и всё будет в порядке!» — говорит одна норковая особь. И её поддерживает целый класс! Это знак того, что страна — в чудовищном состоянии раскола. И невозможно с высоких трибун, на фоне георгиевских золотых надписей провозглашать справедливость и единство, если большинство людей продолжают страдать, беднеть, сгнивают заживо в нищих деревнях и полуразрушенных городах, а другая часть жирует, наслаждается, богатеет, ворует и по-прежнему покупает недвижимость в Лондоне, хохоча над народом. Они мнят себя сверхрасой, сверхкастой на фоне народа-лузера, проигравшего всё.
В сказании о пророке Данииле огненные слова, начертанные на стене во время пира Валтасара: «Мене, мене, текел, упарсин» («Исчислено, исчислено, взвешено, разделено») — были знаком Бога Валтасару, последнему царю Вавилона. Гибель этого самолёта — такой же знак.
Все, кто погиб на этом самолёте, — жертвенные агнцы, певчие птицы России, — самые дивные, добродетельные, восторженные и прекрасные наши братья.
Мир их праху и вечная память!
